Стоджи Ти: хип-хоп, ИС и все такое

Кэтрин Джуэлл, Отдел распространения информации и цифрового контента, и Эдвард Харрис, Отдел новостей и СМИ, ВОИС

В 2016 году один из первых южноафриканских исполнителей хип-хопа Туми Молекане, солист группы Tumi and the Volume (на данный момент распавшейся), начал свою сольную карьеру под именем Стоджи Ти Не так давно популярный рэп-исполнитель дал журналу ВОИС обширное интервью, в котором он рассказал о своей любви к хип-хоп музыке, недавнем подписании контракта с Def Jam Africa и о том, насколько важно, чтобы молодые музыканты понимали, как охранять свои права ИС и управлять ими.

Почему для вас важна музыка?

Для меня это единственный способ существования в мире. Как музыкант я приношу пользу своему сообществу, своей стране и всему миру. Ради этого я встаю каждое утро.

Почему вас заинтересовал хип-хоп?

В восьмидесятые годы, когда я рос, хип-хоп был самым выразительным стилем музыки. Он находил отклик в моем сердце. . Кроме того, я умел быстро говорить. Однажды я получил деньги за то, что казалось мне просто увлечением, а остальное, как говорится, уже история.

Расскажите нам о своей музыкальной карьере.

Я начинал как рэпер – на улицах, с друзьями-рэперами. Сначала мне это нравилось, но потом я начал чувствовать, что этот жанр ограничивает меня. Что он не дает мне использовать всю поэзию, которую я читал, музыку Чайковского, в которую я влюбился. То есть разговорный жанр стал для меня более привлекательным. Но у меня оставались способности к рэпу и к созданию битов. В итоге они дали начало группе Tumi and the Volume, в которой был я – исполнитель разговорного жанра, и была музыкальная группа, исполняющая музыку на мои стихи. С группой мы гастролировали по всему миру, но из-за этого я начал терять популярность в Южной Африке. Поэтому я решил записать несколько сольных классических хип-хоп произведений, чтобы сохранить актуальность моего имени в жанре хип-хоп на родине.

В то время в Южной Африке существовала живая музыка, написанная на оригинальные стихи, в разнообразных стилях, и существовал классический хип-хоп, и эти два мира не пересекались. Меня это расстраивало, я хотел оставаться собой: для моей работы всегда важны были искренность, честность и естественность; я чувствовал, что было бы крайне нечестно продолжать делать что-то только потому, что от меня этого ждали слушатели. Кроме того, когда я стал старше, поменялись мои приоритеты и ценности, и я хотел продолжать развиваться как исполнитель. Я хотел отразить в своей музыке более широкий спектр тем и включить в нее южноафриканские мотивы. Поэтому я решил изменить свое имя на Стоджи Ти

Почему именно Стоджи Ти?

Мне очень нравятся сигары, а словом stogie также называют сигары; для меня оно о мастерстве и времени, которое требуется для создания сигары, и о том, как можно ее смаковать, растягивая удовольствие. Именно так я подхожу к своему творчеству.

Недавно вы подписали контракт с компанией Def Jam Africa. Что это значит для вас?

Def Jam Africa является дочерней компанией Def Jam Music, которая издала огромное количество произведений в жанре хип-хоп. Подписание контракта с Def Jam Africa – это сбывшаяся мечта. Кроме того, это шаг к тому, чтобы найти глобальную аудиторию для моего творчества.

Почему для художников важно сохранять права на свои творческие произведения?

Я помню, как сказал маме, что мне нужны деньги на студию. Она спросила, зачем, и я объяснил: дело вот в чем. Я сижу дома и работаю над идеей, у меня есть друг, который разбирается, как создать биты, и это наша идея и наши биты. Потом мы идем к какому-то человеку и записываем произведение вместе с ним, и если мы не можем ему заплатить, то должны разделить с ним право собственности на запись. Потом приходит кто-то еще, и с этим человеком мы тоже должны разделить выручку. Мама, ты ходишь на работу, ты тратишь свое время и получаешь деньги. И я бы тоже этого хотел. Но дела обстоят так, что тот, с кем я записываю произведение, хочет, чтобы я сделал что-то по-другому, потому что ему кажется, что мой подход неправильный. Так что мне приходится работать самостоятельно.

Желание независимости заставило меня защищать свои права всеми способами. Сперва я начал посылать тексты своих песен по почте, чтобы доказать, что я их написал. Потом я узнал, что существуют агентства по сбору роялти, которые защищают права авторов, и издатели музыкальных произведений, которые помогают авторам получать доход от их прав и содействовать распространению их произведений. Я учился «без отрыва от работы».

Я говорю всем 18-летним ребятам, которые хотят заниматься рэпом, что если они потратят всего час на изучение того, что такое публикация музыкальных произведений, что такое ИС, что такое роялти и какими правами они обладают, они смогут получать от своего творчества гораздо больше, чем если проведут три часа на YouTube, разбираясь, как свести новый ритм на ударных. Благодаря технологиям порог входа на музыкальный рынок сейчас практически отсутствует. Это делает музыкантов уязвимыми, поэтому они должны разбираться в вопросах ИС.

Музыканты часто воспринимают звукозаписывающие лейблы как врага, а лейблы, в свою очередь, относятся к исполнителям по принципу «вы не знаете, о чем говорите». Всем будет лучше, если исполнители будут понимать язык музыкальной индустрии и иметь представление о своих правах, о том, что за ними стоит, как их охранять и как они могут извлечь из них выгоду.

Всем будет лучше, если исполнители будут понимать язык музыкальной индустрии и иметь представление о своих правах, о том, что за ними стоит, как их охранять и как они могут извлечь из них выгоду.

Каковы особенности южноафриканского хип-хопа и его развития?

Когда этот жанр пришел в Южную Африку, в его основе лежала традиционная хип-хоп культура Бронкса. В нее входят битбоксинг, граффити, рэп, «диджеинг» и выражение мыслей о самопознании и участии в жизни общества. Именно в таком виде хип-хоп сейчас существует в Кейптауне.

В то же время хип-хоп, появившийся в Йоханнесбурге, имел коммерческий уклон и тяготел к квайто, самому популярному жанру того времени. Произведения в этом жанре выражали новые для Южной Африки настроения – желание жителей провинциальных городков больше не быть в тени. Звездами первой величины стали авторы, которые создавали такую музыку на местном диалекте. Они начали оттеснять на второй план традиционных хип-хоп исполнителей из пригородов, которые сочиняли на английском языке, непонятном большинству людей. Но квайто не получил признания, по крайней мере на площадках, где традиционно исполнялся хип-хоп. Хип-хоп – элитарный жанр. И не забывайте, что в то время он только зарождался, был молод, и для нас это было как тайное культовое движение.

Я работал в обоих жанрах. Мы все состояли в клубах, и я наблюдал, как исполнители переходили из одного лагеря в другой, в зависимости от того, где можно было получить больше прибыли. Из-за этого я стал по-другому смотреть на идею оставаться искренним, отстаивать свои позиции и быть собой, независимо от того, что происходит вокруг. Я также осознал, что в том, что делают эти ребята, есть своя ценность. А что касается того, существует ли южноафриканское хип-хоп звучание – сейчас об этом много спорят. Какой это стиль? Амапиано? Квайто? Мы продолжаем создавать новую музыку, а люди снова говорят, что, возможно, это и есть южноафриканский хип-хоп. Может быть, именно так выглядит развитие?

Но для меня, если произведения хороши и находят свою аудиторию, это прекрасно. Люди все время забывают, что хип-хоп – это музыка и что это способ самовыражения людей, ее создающих. Хип-хоп притягивает молодежь по всему миру. Это как религия, в которую люди привносят свои собственные ценности. Так, в Японии хип-хоп имеет свои особенности. То же самое в Африке или в Южной Африке, люди хотят, чтобы он отражал их сущность. Они хотят читать рэп на своих языках и хотят, чтобы его частью была музыка коренных народов. И в этом нет ничего плохого.

Что стало важнейшим событием в вашей карьере?

Я не могу назвать одно такое событие, но сейчас важнее всего, что я все еще занимаюсь хип-хопом, чему я невероятно рад, и что я смог стать Стоджи Ти. Я до сих пор удивляюсь, что это получилось.

С какими сложными задачами вы сталкиваетесь сейчас как исполнитель?

Все зависит от контекста, но в целом задача состоит в том, чтобы меня воспринимали всерьез, чтобы, даже когда я пишу песню, неожиданную для моей аудитории, меня все равно воспринимали как рэп-исполнителя – интеллектуала со своим взглядом на мир, интересного тем, что он делает что-то новое.

Как бы вы хотели видеть развитие хип-хоп музыки?

Я бы хотел, чтобы исполнители, которые работают за пределами традиционного хип-хопа, тоже получили возможность выступать, чтобы показать жанр как на глобальное явление.

Присутствие на платформе потокового вещания – как визитная карточка; авторы используют ее, чтобы познакомить людей с музыкой, а прибыль получают из других источников.

Улучшило ли потоковое вещание положение артистов?

Хип-хоперы всегда осваивали новые технологии одними из первых. Еще недавно, до появления потокового вещания, частью стратегии исполнителя  в Южной Африке было нелегальное распространение его музыки в Интернете, чтобы люди могли получить к ней доступ, потому что таким образом появлялась возможность для получения дохода.

В наши дни исполнитель может гастролировать, и если он докажет бренду, что бесплатная загрузка его произведений привлекла тысячи зрителей, он может получить поддержку такого бренда. В итоге он получает новый канал дохода. Если тщательно проанализировать платформы потокового вещания, становится понятно, что они на самом деле никому не платят и никогда не станут основным источником дохода. Присутствие на платформе потокового вещания – как визитная карточка; авторы используют ее, чтобы познакомить людей с музыкой, а прибыль получают из других источников.

Есть ли недостатки у потокового вещания?

Проблема платформ потокового вещания заключается в том, что они не учитывают различий между разными аудиториями и рынками. Они не проводят различий между популярным музыкантом, чьи поклонники (а их миллионы!) готовы платить всего два цента за потоковое воспроизведение, и джазовым исполнителем, у которого меньше слушателей, но эти слушатели готовы платить за прослушивание его произведений два доллара. В такой ситуации джазовый исполнитель не может воспользоваться преимуществами потокового вещания.

Проблема платформ потокового вещания заключается в том, что они не учитывают различий между разными аудиториями и рынками.

Что вдохновило вас на создание альбомов "The Empire of Sheep" и "Yeah"?

"Empire of Sheep" – это отражение того, в каком состоянии, по моему мнению, находится Южная Африка. К сожалению, как и во многих других частях мира, у нас сложилась ситуация, когда важнее иметь последователей, чем лидеров.

Откуда вы черпаете вдохновение?

Иногда это вызов самому себе – посмотреть на ситуацию и спросить себя, можно ли ее изобразить. Сейчас главный источник вдохновения для меня – осмысление этой безумной пандемии, которая подходит к концу, и создание песен об этом.

Что вы можете сказать начинающим молодым исполнителям?

Исполнителю всегда нужно место, где он сможет послушать себя и как следует разобраться, о чем его музыка. Сейчас легко начать транслировать свою музыку с помощью телефона. И это замечательно. Но нет платформы, где можно обсудить свои идеи и получить честную обратную связь. Важно окружить себя людьми, которые честно говорят о том, что вы делаете, и помогают вам направить вашу музыку и ваши идеи на нужную аудиторию.